Студент, учившийся у меня десять лет назад, прислал сканы своих конспектов моих лекций по политологии, читанных весной 2011-го года. 2011-й тоже был годом думских выборов, и я рассуждал на одной из лекций о двух на них самых больших проблемах партии действующей власти – «Единой России». Во-первых, «Единая Россия» всем надоела (сказано 10 лет назад). Во-вторых, «Единая Россия» не может позволить себе самую интересную для избирателей политтехнологическую игру – борьбу с каким-нибудь «врагом». А ты попробуй заинтересуй избирателя и замани его на участки без «зигфридовой» борьбы с каким-нибудь «драконом». Без врага и его мочилова, с одной так называемой «позитивной повесткой», нет будоражащей интриги, нет увлекательного сюжета. У КПРФ, например, есть огромное преимущество на полях выборных сражений – у нее есть «враг». Не уверен, правда, что КПРФ умеет так уж толково этим «врагом» пользоваться.
Прошло десять лет. Могу повторить оба тезиса про слабые места «Единой России» – надоела и вынуждена действовать на выборах без образа врага. В самом деле, не с Америкой же ей на выборах сражаться? Во-первых, война с Америкой это тема Верховного главнокомандующего. Путинские соколы-фельдмаршалы – Лавров и Шойгу – на топовых местах в списке «Единой России», но дела это не меняет. Поэтому Лавров в лучшем случае отмазывает Сталина от западных очернителей, а Шойгу вообще вынужден возводить города-миллионники в сибирской тайге. Америка и НАТО это работа Путина, а не партии Путина на выборах.
К ставшей неизменной паре слабостей «Единой России» за эти 10 лет добавилось еще повышение пенсионного возраста. Судя по тому, что в той или иной степени подконтрольным Кремлю КПРФ и «Справедливой России» разрешили давать несбыточное обещание вернуть возраст выхода на пенсию к советским показателям, тема эта не признана властью совсем уж критической, но атмосферы вокруг «Единой России» она не озонирует это точно.
Правда на все три болезненных места есть у «Единой России» три эффективных пластыря – сам Путин, административный ресурс на местах и большие медиа («государственный телевизор»). Поэтому ничего катастрофического на сентябрьских выборах партии действующей власти не грозит, пусть и думских мандатов она получит меньше, чем в 2016 году.
Если собственные лекции по политологии из весны десятилетней давности мне помог освежить в памяти бывший студент, то свои краткосрочные прогнозы осени 2011-го года (выборы в Думу тогда были в декабре) я прекрасно помню и, что особенно интересно, могу повторить один в один в отношении выборов, которые произойдут через три недели.
После выборов нас ожидает «пир победителей». Все объявят себя победителями. «Единая Россия» – потому что она получит большинство мандатов. Сейчас сохраняется интрига, будет ли это простое большинство или конституционное (интрига так себе – вместе с верными союзниками типа «Справедливой России» и ЛДПР, а также с ситуационным союзником КПРФ это не имеет значения), но насчет большинства сомневаются разве что совсем отлетевшие навальнисты. Коммунисты объявят себя победителями, потому что получат мест больше, чем в предыдущей Думе. ЛДПР объявит себя победительницей, потому что каждый избирательный сезон ей предрекают падение в связи с дряхлением Жириновского, а Жириновскому и его партии всё как с гуся вода. «Справедливая Россия» объявит себя победительницей, потому что социология опять показывала ее балансирование на грани пятипроцентного барьера. Если в Думу попадет какая-нибудь пятая партия (поговаривают, что чудо может случиться с «Новыми людьми», про «Яблоко» в этом смысле позабыли), то она не будет нуждаться в подсказках, как ей выставить себя победительницей.
Подчеркну: ровно это я говорил 10 лет назад и готов повторить слово в слово и сейчас. Это к вопросу о том, насколько далеко продвинулась политика в России – а ведь 10 лет назад, во время Болотной площади казалось, что она далеко продвинется.
10 лет назад прогнозы сбылись – думаю, что и сейчас сбудутся – однако тогда же случилось и то, что мало кто ожидал, я вот точно не прогнозировал. Речь о помянутой Болотной площади, действительно массовых протестах, направленных на делегитимизацию итогов тогдашних выборов. Я, кстати, полагаю, что Болотная площадь зимой 2011-2012 гг. и сбитый «Боинг» летом 2014 года – это самые серьезные вызовы, с которыми сталкивался путинский режим в минувшее десятилетие, каждый из них нёс реальную угрозу его обрушения или сноса. Все остальное для этого режима было мелочами и шелухой.
Ключевая интрига выборов 17-19 сентября – не предпримет ли оппозиция (на которую в этом году обрушились полноценные репрессии) попытки делегитимизировать их результаты? Никакой особой подготовки к этому мы не видим. Впрочем, ее не было и в 2011 году. Александр Кынев, «мелкий бес оппозиционной политологии», обрисовал примерные черты того, как делегитимизация может произойти на уровне коллективной психологии. Люди, с одной стороны, будут знать, что «Единая Россия», как партия, не получила и половины голосов, с другой стороны, они узнают, что у «Единой России» большинство в Думе (за счет одномандатников), и это взорвет им мозг. Может быть. Мне кажется, что мозг у людей взрывается только тогда, когда в нем агитационными методами поджигают запал. Будет он поджигаться или нет, мы узнаем всего через три недели.
