Алексей Навальный в административных застенках. В застенках многие организаторы акций (5-го мая) борьбы с царизмом. Еще и штрафы для виноватых в меньшей степени. В общем, какие-никакие, но репрессии. И опять вопросы вроде, какой в этом всем смысл? Какой смысл для тех, кто сажает? Какой смысл для тех, кого сажают?
С первыми, наверное, понятно. Силовики, если они не на настоящей войне, работают свою работу согласно заурядной бюрократической логике. Логике рутинных действий, обязательно усиленных отчетностью. Выявленные правонарушения – вынесенные взыскания. На низовом уровне такие бюрократические маховики останавливают или притормаживают очень редко. Они могут корректироваться установками сверху. Сверху установок либо нет, либо они есть, но нет в этих установках ничего хорошего для отправляемых в застенки и штрафуемых. Наверху могли сделать выводы, что суровость правоприменения вовсе не творит почитаемых мучеников, как когда-то бывало в России, и чего действительно можно было бы опасаться, не делает биографии «новым рыжим», а наоборот маргинализирует протестное движение, не позволяет сложиться ореолу, если не респектабельности, то хоть какой-нибудь серьезности протеста.
Почему они так решили? Дело не в 76,7 процентах у Путина 18 марта и не в фактическом фиаско «забастовки избирателей», на которую работали навальники. Дело в том, что не запускается стратегия, на которую в прошлогоднем марте была сделана ставка. Кстати, второй раз – после Болотной площади - та же самая ставка. Стратегия следующая – нарастить количество участников уличных акций протеста до уровня, который либо заставил бы власть пойти на уступки, либо уверил потенциальных заговорщиков внутри власти, что Путину можно организовать «новый Форос» или «новую табакерку», ибо наиболее активная часть общества «поддержит перемены». Численность участников акций не растет, это признают многие оппозиционеры, хотя лично я не встречал в их кругах попыток здравой рефлексии причин пробуксовки выбранной стратегии, которая, скажем прямо, дала результаты в целом ряде стран. Совсем недавно в Армении, например. Оппозиционеры то ли действительно верят в то, что всему мешают телепроповедники-пропагандисты, то ли повторяют мантру о телезомбированности российского народа из-за внутреннего нежелания всерьез анализировать истинные причины его (народа) протестной пассивности.
Призывов к аналитике, тем более, подсказок делать не буду. Просто хочу обратить внимание на уникальную ситуацию, в которой оказалось оппозиционное движение в России.
Маргинальные протестники есть во всех нормальных странах. Обычно это либо крайне левые, либо крайне правые, которых довольно серьезно чураются системные левые и правые. В странах развитых демократий маргинальные радикалы давным-давно, чуть ли не с 1968-го года, образуют специфические субкультуры со своими устоявшимися практиками и традициями. Например, леваки могут пожечь автомобили и подраться с полицией где-нибудь во Франции или Германии на 1 мая. К этому все привыкли, это что-то вроде игры. Несмотря на красочные телекартинки столкновений противников правопорядка с защитниками правопорядка, в игре этой есть правила, которых, как я понимаю, придерживаются обе стороны.
Так вот Россия и тут отличилась. У нас в прямом смысле «брошенной на улице» оказалась не традиция романтического левачества или сумрачного правачества, а вполне себе респектабельная политическая традиция условного «западничества», восходящая тридцатым-сороковым годам аж позапрошлого века, по сути, к тем же декабристам. Радикальные противники действующей власти, у которых есть время, силы и здоровье на движуху, вместо того, чтобы становиться поквартирными активистами либеральных политиков, идут тусить на уличные акции. Есть еще часть российского говорящего класса, исповедующая простейшие идеи вроде «жить России надо так, как живет Запад, потому что Запад живет лучше, чем Россия». По логике людям оттуда место не в фейсбучных узилищах, а в качественных СМИ, владельцами которых были бы цивилизованные буржуины, и на академических конференциях, поддержанных лучшими грантодателями мира. А они вынуждены исполнять фейсбучные ритуалы сочувствия протестующей улице, хотя сами на улицу выходить уже не готовы.
В общем, никто не находится на своем месте и никто не занимается своим делом. Обычная, кстати, история для нашего отечества, чуть ли не главная его проблема - слишком много людей занимают в жизни не свое место.
Кто виноват? Виноват, разумеется, Путин, хотя вины с тех, кто, с одной стороны, не может заставить своих политических лидеров объединить усилия на выборах, а с другой стороны, не может перестать «субкультурно» вести себя в том же фейсбуке – облизывать своих и оскорблять чужих – я бы тоже не отрицал. Но черт его знает, быть может, на наших глазах устаканивается целая институция российской политики «еврорусские», а не леваки и праваки, в роли уличного маргиналитета. Может, этой биографии и добиваются «новые рыжие»? Странно, конечно, но у нас всякое может быть. Самое неприятное, что все мы к этому, кажется, привыкаем.
