Сразу скажу, что никаких серьезных и обоснованных прогнозов в этом тексте нет, да и быть не может. После 24 февраля я предпочитаю воздерживаться не только от прогнозов, но даже от предчувствий, которые никакой ответственностью не обременяют. Честно скажу, что у меня нет никакого предметного представления о том, как именно стороны – подчеркну, что все стороны, а не только Россия – будут выбираться из той пропасти, в которую они устремились.
Но этакий «квази-постмодернистский» трёп про прогнозы я все-таки выдам.
24.02 пусть и пошатнуло, но не опрокинуло мой любимейший прогнозистский принцип – реальное развитие событий происходит по какому-то из тех сценариев, что менее других обсуждались или не обсуждались вообще. С уважением относясь к нежным чувствам Роскомнадзора, на «мартоязе» (медийный язык марта 2022 года) сформулирую, какие прогнозы были, какие остались и какие отсутствуют, предложив присмотреться именно к последним.
Что было? 1. Ожидавшийся сторонниками действующей власти сценарий – маленькая победоносная специальная операция со всеми возможными бонусами для власти. Этакие Фолкленды-2 для Кремля. 2. Ожидавшийся противниками действующей власти сценарий – катастрофически проваленная, либо в короткие сроки, либо в более длительные сроки, но все равно проваленная, специальная операция с последующей катастрофой власти. Этакая помесь Русско-японской с Первой мировой.
На «победоносном» сценарии уже пару-тройку недель можно поставить крест. Те, кто в него верил, сейчас пользуются законной риторической возможностью декларировать направо и налево, что Кремль никаких побед к 8 марта не обещал, мало ли что вообразили себе диванные выпускники-троечники Академии Генштаба, поэтому о провале России на Украине говорить не стоит. На первой части «пораженческого» сценария тоже можно ставить крест. Верующие в то, что скоро, очень скоро «подковы тяжкие падут», сменили «скоро» на привычное «неизбежно» и продолжили заниматься любимым российским политическим делом – дожидаться момента, когда можно будет воскликнуть: «А мы ведь говорили!».
Какие сценарии вне обсуждений и вне ожиданий? Могу предположить, что из основных два. 1. Маленькая победоносная операция оказывается вовсе даже не маленькой, но все-таки победоносной. Через несколько месяцев, через полгода, через год или даже через несколько лет путинская Россия, напрягшись и перенапрягшись, достигает своих целей. 2. Маленькая победоносная операция оборачивается фактическим поражением, однако ничем катастрофическим для власти это не оборачивается. Вот два сценария, о которых не говорят или говорят очень мало. Если правило «происходит то, чего никто не ждет» сработает, то сработает какой-то из них.
Отдельно отмечу, что официальная Россия и та часть российского общества, что поддерживает спецоперацию, пытаются вернуть хоть немного от той моральной правоты, что была у России, когда она, во-первых, красиво сопротивлялась лицемерным порядкам однополярного мира, и, во-вторых, была страной, которая на Украине защищает тех, кого бомбят и обстреливают, а не страной, которая бомбит и обстреливает. Конечно, многочисленные кадры (свидетельства) «нового украинского средневековья» – линчевания на улицах, садистских издевательств над пленными – вроде бы позволяют восстановить элементы моральной правоты России, однако принцип «виноват тот, кто первым начал» они отменить не в состоянии. Тем более, что в глазах большинства симпатизантов Украины до февраля 2022 года ни на Украине, ни в Донбассе не происходило ничего отвратительного, а если и происходило, то это были фейки имени распятого мальчика. Пожалуй, что доказать российскую правоту, по крайнем мере, убежденным сторонникам концепции «кремлевской вины», невозможно. Если кто-то тратит на это силы, рекомендую потратить их во благо близких людей. Если государство тратит на это деньги, рекомендую потратить эти деньги на повышение пенсий.
Ну и самые плохие новости. В любом внутри- или меж- государственном кровопролитии есть два пороговых предела, преодолеть которые непросто, но намного сложнее вернуться к «статус кво» после их преодоления. Первый порог – первая кровь, то есть само начало… спецопераций. Запускается механизм «отомстить за погибших», появляются новые погибшие, механизмы начинают работать с двух сторон. Второй порог – крови проливается столько, что препятствием для остановки кровопролития становится опасение нарваться на вопрос, за что воевали-то, за что столько людей положили? Давайте-ка не в компромиссы играться, а довоевывать до настоящего победного результата!
У меня предчувствие, что преодолен не только первый порог, но и второй. И это очень плохое предчувствие. Есть ещё третий порог, после которого всерьез задумываются о мире. Загляните в учебнике истории и ужаснитесь тому, как далеко он расположен от порога второго.
