На линиях соприкосновения происходят боевые соприкосновения. О «херсонской ретираде» было известно ещё в сентябре, уж точно – в октябре. «Ремарковщина» на Донбассе стала делом привычным. Никакого серьезного движения к миру или хотя бы к перемирию, скажем прямо, не происходит. Происходит вторая стадия конфликта, о которой писал ещё в марте, когда были надежды на то, что все ограничится первой стадией, надежды на достижение договоренностей и прекращение конфликта. Сампроцитируюсь: «Второй порог – крови проливается столько, что препятствием для остановки кровопролития становится опасение нарваться на вопрос, за что воевали-то, за что столько людей положили? Давайте-ка не в компромиссы играться, а довоевывать до настоящего победного результата!» Привел цитату вовсе не для того, чтобы похвастаться прогностическими способностями, которых у меня нет, а для того, чтобы не повторяться в описании происходящего. Из обнадеживающего – возможно, что не за горами третья стадия, о которой писал уже в апреле, на которой количество жертв и масштабы человеческих страданий достигают таких значений, что мир становится важнее победы для обеих сторон, следовательно из этой стадии возможен-таки выход к миру.
В общем, пока в СВО для России и в «великой отечественной» для Украины не происходит ни сдвигов, ни прорывов, позволю себе поделиться накопившимися за этот страшный и драматичный год наблюдениями за разными поколениями российских граждан.
Молодежь после 24 февраля стала совсем другой – какой-то притихшей, потухшей, с опрокинутыми лицами. И это при том, что среди молодых полно поддерживающих СВО. Понимаю, что про поддержку СВО неприятно слышать людям оппозиционных взглядов, но уж поверьте много работающему преподу. Однако, как препод с почти тридцатилетним стажем, не могу не заметить, насколько меньше стало у молодежи привычной самоуверенности, дерзости, обаятельной наглости, подворотно выражаясь, понтов. Все это заменила какая-то растерянность, непонимание, незнание того, как сейчас «правильно», как сейчас «по-молодежному». Уезжать или оставаться? Быть за или быть против? Поддерживать армию своей страны или симпатизировать небратским украинцам? Плюс исчезло внятное понимание, как жить дальше, как выстраивать жизнь – неважно, в России или за ее пределами. Каждый раз после общения с молодыми ощущаю, как все-таки мощно задвинули их, как дезориентировали, перейдя от международно-политического троллинга к «контактной геополитике» (выражение В. Суркова). Иногда мне даже начинает казаться, что СВО это какой-то заговор старшего поколения, с ее помощью старики, завидовавшие молодости молодых, во-первых, отомстили им, во-вторых, продлили актуальность собственного поколения. Теперь нужны ветераны холодной войны, а не квалифицированные потребители-гедонисты, не инста-блогеры с тик-токарями. Какой все-таки резкий контраст в происходящем с эпохой власти молодых, растоптавших старичье – то есть с девяностыми и отчасти с нулевыми. Может, и правда реализовался старпёрческий заговор, а мы этого не поняли? Еще раз: я никогда в жизни не видел такой потухшей, такой притихшей молодежи, как сейчас.
И при этом – вот парадокс – я не припоминаю, чтобы старичьё относилось к молодежи с таким… уважением. У тыловых Z-воинов от пятидесяти и старше, особенно из начальства, регулярно проскакивают мотивы уважения к 20-25-летним, кладущим свои жизни на алтарь возвращения величия России. И даже понимание того, что эти новые воины-герои выросли на «человеке-пауке», а не на историях про русских богатырей, по поводу чего историки зачем-то плакались Путину на встрече с ним. Герои СВО это та самая молодежь, не заставшая мир без интернета и гаджетов, много раз руганная старшаками за то, что жизни настоящей не знает. Там в окопах, в грязи, под хаймерсами – на херсонщине и Донбассе – она узнала такое, что сами старшаки видели только в кино. И, надо отдать должное старшим, многие из них признают это, понимают это и относятся к молодым без обычного высокомерия. То есть какое-то межпоколенческое примирение старших с младшими наметилось.
Выступая этим летом на вручении дипломов, я от собственного имени и от лица своих сверстников попросил у студентов-выпускников прощения за то, что нам не удалось оставить им мир, в котором было бы меньше насилия и лицемерия, а было бы больше свободы и возможностей для самореализации. Скажу прямо: выступление не всем понравилось из «старшего поколения». Впрочем, будет еще время на все эти темы «поколенчески» порефлексировать. Пока просто наброски-наблюдения.
