В России давным-давно сложился миф об августе. Миф о том, что в августе у нас происходит что-то неожиданно-поворотное. Поэтому все, кому хочется «черного лебедя» и стремительных перемен, ждут августа, как месяца-мессию, как избавления, как глотка свежей воды. Чего уж, есть и такая традиция в России: в августе падения Цезаря ждать. Ну а мечтающим о… «превращении империалистической войны в гражданскую», так сам бог велел искать в календаре последний месяц лета.
Миф о судьбоносном августе, по сути, опирается на два сюжета, которые действительно помнят все, кому посчастливилось быть современниками и свидетелями (кому-то участниками) – путч 1991 года и дефолт 1998 года. Есть ещё парочка сюжетов, о которых без подсказки вспомнит не каждый. Речь о нападении ичкерийцев Басаева и Хаттаба на Дагестан, плюс явлении политического преемника Ельцина Путина в 1999 году. И об истории с Саакашвили («пятидневной войне» с Грузией) в 2008 году. Из тридцати с лишним августов новейшей истории не так уж и много. Плюс три августа из четырех названных относятся к далеким девяностым. Октябрь 1993 года, октябрь 2003 года (арест Ходорковского), монетизация льгот, Болотная площадь, поправки к Конституции, Крымнаш, 24 февраля 2022 года – это все совсем не август и даже не лето. Августы, конечно, это еще трагедия «Курска» и отравление Навального*, но… Скажем прямо: на поворотно-судьбоносное это все уже не тянет.
Но из политико-культурной традиции августа не выкинешь. Ждали, кто с опаской, кто с надеждой и этого августа. До окончания августа-2022 остается меньше двух десятков часов. После помянутого 24 февраля серьезные люди никаких серьезных прогнозов не делают (я, например, не делаю), поэтому я очень осторожно констатирую, что кроме два месяца ожидавшегося контрнаступления ВСУ на херсонском направлении (успешного на телеканале «Дождь»** и более, пожалуй, нигде не успешного, даже в украинской пропаганде), в августе не случилось ничего существенного.
Кроме одного по-своему исторического события – умер Михаил Сергеевич Горбачев, «Цезарь в отставке», запустивший тридцать семь лет назад процессы, органическими эпизодами которых стали и августовские обстрелы Запорожской АЭС, и бои на Херсонском направлении и весь тот кошмар, который мы наблюдаем в этом году. Скажем прямо: то, что распад СССР обошелся без «югославского сценария», для многих оставалось чуть ли не главным оправданием, что Горбачева, что его почившего еще в нулевые политического спарринг-партнера Ельцина. Карабах, Фергана, Приднестровье и даже Чечня, даже Донбасс-2014 (тем более, «пятидневная Грузия») почему-то не считались у нас «югославским сценарием», разве что его элементами. Автор этих строк многократно произносил в своих лекциях фразу: «Распад СССР произошел далеко не по лучшему сценарию, но далеко не по самому наихудшему». Больше, я, разумеется, ничего такого не скажу. История всех нас наказала за поспешные выводы, несмотря на то, что мы вроде бы выдержали необходимое время. Условная «Югославия» случилась с нами в 2022 году, наверняка, еще раз убедив китайских товарищей в том, что в восьмидесятые были правы они, а не мы.
Зафиксирую субъективное оценочное суждение: российско-украинская баталия превратилась в самый бессмысленный вариант боевого конфликта из всех возможных – обе стороны сражаются ради… сохранения лица. Уже не защита украинского суверенитета, не утверждение суверенитета российского, а только страх потерять лицо является двигателем происходящего, в котором невозможность достижения абсолютной победы ни одной из сторон вполне очевидна даже для многих дистанцированных от большой политики обывателей.
Как я уже сказал, после 24 февраля я не делаю прогнозов. Не рискну утверждать, что рано или поздно патовая ситуация подтолкнет стороны к простейшему и рациональному выходу – признанию того, что «не получается ни у ваших, ни у наших», значит надо идти на уступки, то есть замораживать линию имеющуюся линию фронта минимум на поколение, дети-внуки наши пусть разбираются с проблемой, мы ее решить не сумели. Я верю в роль случайностей в истории, поэтому допускаю, что какой-то «черный лебедь» запустит какой-нибудь другой сценарий.
Вот, что мне видится более или менее ясно, так то, как трагедия 2022 года будет «нормализована» в памяти потомков.
Там будет два нарратива.
1. Ну что поделать, полиэтнические империи, вне зависимости от размера, редко распадаются без кровопролития. Югославия девяностых двадцатого века, СССР двадцатых годов двадцать первого века (через тридцать с лишним лет после СССР) тому примеры. Людей жалко, но таковы законы истории.
2. Две страны, в политическом смысле аномальные с точки зрения Запада – без нормальных институтов и гражданской культуры достижения договоренностей – в силу каких-то собственных заморочек сделали обоюдную ставку на возгонку взаимной враждебности. Прояснить вопрос, кто первый начал, кто больше усердствовал и кто больше виноват, не представляется возможным. Развитие таких ситуаций до уровня фронтального кровопролития – дело обычное. Как и в детских ссорах, первым по-настоящему врезал тот, кто считал себя сильнее. Слабый побежал жаловаться родителям или искать помощи более сильных товарищей. То есть ничего удивительного – ужасного для одних и сакрального для других – в 2022 году не случилось. Вот таким «исторически-обыденным» будет с годами выглядеть то, что сейчас нам кажется неожиданным «страшным сном».
*внесен Росфинмониторингом в Перечень террористов и экстремистов
** Внесен в список СМИ-иностранных агентов.
