Прочитано в октябре-2016. Выпуск 23
Виктор Пелевин «Лампа Мафусаила, или крайняя битва чекистов с масонами»
- Изд-во «Эксмо», 2016 г.
Новый роман Виктора Пелевина – и, в общем, больше можно ничего не говорить. С 2009 года, с романа “t”, Виктор Олегович выдает по роману в год, стараясь приурочить премьеру новой книги к открытию Московской книжной ярмарки. Такой режим приводит к тому, что к новой книге Пелевина не может быть претензий эстетических – человек и так работает как раб на галерах, выдаёт продукцию в срок и согласно плана (забавно, что первая глава «Лампы Мафусаила» имеет подзаголовок «производственный роман») – оставьте его в покое. Те, кто читает Пелевина последние 20 лет, и так купят его новую книгу, те, кто перестал его по разным причинам читать – разве что пролистают.
В новом романе есть всё, что ожидают от Пелевина как от признанного медиума российской реальности. Там есть РБК, чекисты, масоны, есть рассуждения о золоте и либералах, есть стёб над актуальными на момент создания текста «властителями дум». Я угадал Галковского, угадал, что новелла «Храмлаг» - пародия на прилепинскую «Обитель», но наверняка многое осталось за кадром. Вся беда в том, что я привык читать текст, а не расшифровывать его. В то время как читатель Пелевина открывает его книгу как священные тексты, нуждающиеся в дальнейшем толковании и комментировании, в том, чтобы объяснять неофитам, что конкретно имеется в виду под чекистами, масонами, Золотым Жуком, почему «Лампа Мафусаила», как и «Ананасная вода для Прекрасной Дамы», сделана в формате цикла коротких повестей, и как новая книга укладывается в пелевинскую авторскую космологию.
По мне, романы Пелевина – это то, что в перестройку у молодых неформалов называлось «телегами», а сейчас называется троллингом: издевательское искажение действительности, изменение масштабов, придание повседневным речам и поступкам персонажей, чьи прототипы довольно легко «считать», неожиданных объяснений и мотиваций. Хорошо ли это? Для армии фанатов Пелевина такого вопроса не существует. Это не хорошо и не плохо - это наиболее приемлемый способ взаимодействия с реальностью. Пелевин отличный писатель, несмотря на определенную «конвейерность» своего творчества, но очевидно, что он никогда не напишет ничего другого: другого от него не ждут, да и сам он, как мне кажется, несколько заигрался.
{jumi [*22]}
Луиза Уолтерс «Чемодан миссис Синклер»
- Изд-во «Азбука», 2016 г.
Прекрасная и волнующая романтическая история. Точнее, романтических историй там даже две. Первая – о девушке Роберте Петриковски, работающей в книжном магазине. К ней неравнодушен владелец магазина, девушки, которые работают в этом же магазине, поверяют Роберте свои сердечные тайны. У Роберты неожиданное хобби: она собирает открытки, незаконченные письма, записки, которые находит в старинных книгах. В чемодане своей бабушки Дороти, которая доживает свои дни в доме престарелых, а вещи раздали родственникам, Роберта находит удивительное письмо, которое молодая Дороти в 1941 году получила от некоего Яна. И здесь начинает медленно раскручиваться вторая романтическая история – история о том, как в 1940 году в сельской местности в Линкольншире разбился самолет британских ВВС, как командир эскадрильи пришел поблагодарить хозяйку дома, которая первой прибежала на место крушения. И с этого момента начинается летопись их недолгого романа. Ян, как полагается военному летчику, ушел на войну, Дороти осталась его ждать, и писать ему письма. Совершенно не хочется рассказывать, чем заканчивается их история, «Чемодан миссис Синклер» достоин того, чтобы прочесть его самостоятельно. Это книга не столько о любви, сколько об утратах, разочарованиях и тайных страстях, которые будут преследовать всю жизнь тех, кто отказался от своего счастья. Но она и о том, что любовь способна осветить всю вашу жизнь, какой бы долгой она не выдалась. Замечательная книга.
Манн Ю. Гнезда русской культуры (кружок и семья)
- Изд-во «Новое литературное обозрение», 2016.
Интересный и необычный взгляд на российскую литературную жизнь XIX века. В 1840 году в небольшом итальянском городе умирает приезжий – молодой человек, приехавший недавно из России. Имя умершего – Николай Станкевич – ничего не говорит местным жителям, а вот для русского литературного мира его смерть становится невосполнимой утратой. Историю литературы чаще всего принято излагать как историю борьбы разных школ, направлений и течений, как историю прежде всего интеллектуального, идейного противостояния писателей. Пожалуй, редкий случай, когда сделана попытка вспомнить о том, что литераторы, писатели, критики в быту были обычными людьми, они ездили друг к другу в гости, влюблялись, ухаживали за девушками, путешествовали… В какой-то степени личные отношения, объединявшие людей в рамках одного литературного кружка, могут рассказать об эпохе и этих людях куда больше, чем их статьи и книги. Николай Станкевич был создателем подобного литературного кружка, в который входили такие замечательные его современники, как Белинский, Бакунин, Красов, Грановский, Аксаков. За пределами редакций литературных журналов это были молодые люди, которые мечтали о славе или тихой семейной жизни, встречались, общались, много спорили… Книга Юрия Манна интересна именно вниманием к деталям, о которых мы не знали (потому что прежние исследователи, видимо, не считали их достойными изучения). Как доводили до слез поэта Аксакова, написавшего от обиды едва ли не лучшие свои строки, или как Михаил Бакунин, будущий теоретик анархизма, изобрел новое слово «прекраснодушие» - или как в общении с членами своего милого кружка друзья давали оценки литературным произведениям, и т.д. Прекрасная, обстоятельная работа.
